Век соломенных крыш и крыльев из перьев

Ноги мерно ступают по склону. Ты почти на четвереньках ползёшь, цепляясь руками за небольшими выступы рельефа. То это корень. То пучёк травы, То очередной камень полетел вниз, цепляя по пути другие. Вот он увяз в каком-то кусте, но с десяток камней поменьше продолжают катиться дальше.

--- Если бы брошенный камень размышлял и говорил, то он свой полёт, свободным объявил. --- пронеслась в голове цитата толи из книги, толи из песни.

Под ногти забивалась земля. Штаны по колени были все истрёпанны и в грязи. На редких прямым участках пути, штанины свисали как будто вниз как будто пластиковые тубусы.

Позади меня раскинулся прекрасный вид. Там был лес. Слева, в далеке виднелась полоса озера. В лесу было несколько опушек. Она были прекрасны. В каждой было что-то уникальное, и лишь одна была, будто выжженной в центре сигаретой, уголёк которой продолжал тускло тлеть. Вот только хабариков небыло вокруг.

Пора было снова подтянуть поклажу. Она была слишком тяжела, для того, чтобы взбираться с ней на плечах, ну а в руках это и в принципе было невозможно. Не сразу удалось расположить ноги так, чтобы они не скользили. Не одино растение было выкорчевано таким образом за сегодня. Почему-то, казалось что эта затея бессмысленна, и как все остальные не приведёт ни к чему толковому. Не знаю от чего было такое ощущение. Быть может от того, что редко какое дело я удосужился довезти до конца. Быть может от того что я только что уничтожил плод своих рук последних месяцев.

Спрятавшись от солнца под кустом, я достал из сумки флягу с водой. Сделав несколько глотков, я закрыл глаза.

Скорей всего я уснул. Солнце уже катилось на убыль. На ветке перед моими глазами ползла божья коровка. У неё было 6 белых пятнышек на крылышках. Четыре на левом, два на правом. Аккуратно взяв, я посадил её на самый краешек раскрытой ладони. Вскочил и забормотал детскую поговорку. Она улетела прочь, а я побрёл дальше. До вершины осталось метров сто, не больше.

Это была довольно большая гора. С другого края был обрыв, метров двести пятьдесят --- триста. Стоя на его краю, перехватывало дух. Ветер будто пытался схватить тебя под руки и понести в даль.

Теперь та поляна напоминала потухшую трубку. Там стоял деревянный обгоревший короб. В нём была непонятная смесь палёной травы и пепла.

Вы когда-нибудь пробовали сделать факел? Попробуйте. Факел, который сможет ярко гореть более получаса сделать не так-то и просто. Но сейчас это не важно. От этого факела надо всего-немного. Встретить своим пламенем восходящее солнце и пролететь несколько метров. Вот солнце и оторвалось от горизонта. Огонь с жадностью выскочил из-за своей оградки из камней на факел. Он не противясь покинул очий дом.

Вращаясь, он описал дугу и упал на сложенную из соломы крышу деревянного домика. Жадный до жертвы огонь в считанные мгновение охватил её целиком и, возвышаясь надо мной метров на семь, игриво щёлкал. Я присел на корточки и стал наблюдать за этим действием. Потом обмотал руку верёвкой и взвалил поклажу на спину.

Интересный был опыт. Построить дом. Уничтожить дом. Размотав узлы верёвки я извлёк свою ношу. На неё ушло значительно больше времени, чем на дом. Там были тысячи перьев хитро переплетённые между собой и несколькими тонкими тростями нитками. В них преобладал чёрный цвет. Чтож поделаешь, в наших широтах других птиц с крупными перьями кроме ворон довольно мало. С трудом пристегнув их с воим рукам, я расправил крылья. Ветер будто взбесился в это момент и стал бешено биться в них, отчего мне пришлось сложить их вдоль тела. Я понимаю что я делаю. Я осознаю это. Бросив взгляд на сгоревший дом я кинулся к обрыву и прыгнул.

Не рассчитывая на благосклонность ветра, я видел зарево родного города, что раскинулся передо мною.