А они до сих пор летят.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох.
Голова кружится. Руки устали держать тело. Но он горит. Он наконец разгорелся и теперь можно просто сесть и пожарить себе хлебушку.
Хорошо вечером в лесу одному, сидеть у костра и создавать себе паранойи. Играть со своим сознанием как с марионеткой, дёргая за верёвочки.
Он взял кирпичик свежего хлебушка. Корочка уже подсохла, а внутри он всё ещё такой-же мягкий. Оторвал от него кусочек и проткнул его палочкой, такой длинной и тонкой...
- В древности ей бы наверное убивали. С какого расстояния? 200, 400 шагов? Какая разница. Это уже история.
Человек убрал свою тросточку с костра и взглянул на хлеб. Самые краешки его оборванной части почернели, а сам он покрылся корочкой. От него пахло костром. Дымом. Сосной. А собственно чем ему ещё пахнуть? У нас все леса сосновые.
- Хлеб - очень странная и не устойчивая субстанцией. Вот он есть, а вот его и нет уже. - глубокомысленно изрёк парень и с самодовольной лыбой уставился в костёр.
Треск сучков пугал и притягивал. Интриговал и грозил пальчиком, что если подойдёшь, то накажет.
Игра света от языков пламени завораживала... И заводил в некоторое подобие транса. Подбирал ключики к самым закрытым участком головы.
костре стали складываться картинки. Сначала односложные. Двери, тени птиц, потом они становились фракталами, которые начинали бешено танцевать одном им известном ритме и жалкие рамки костра уже стирались. Это не возможно описать. Это можно лишь увидеть закрыв глаза. Они окружали всё вокруг заставляя танцевать вместе с ними. Вот тени превратились в самих птиц. Распустились цветы и разгорелся костёр. Всё крутилось. А ты казался лишь маленькой, ничтожно маленькой точкой в центре этой залы. Цветы горели в нём. В нём всполыхнули и птицы. Чайки, голуби, воробьи и трясогузки. Всё полыхали и превращались в пепел... Загорелось всё. Началась паника, когда загорелись ноги. Пламя медленно пожирало их, съедая милиметр за милиметром. Хотелось орать, чтобы оно погасло, чтобы оно пропало навсегда или чтобы наоборот, полыхнуло в одно мгновение и сожгло всё. Руки, тело, голову. Лишь бы всё это закончилось. Кости пальцев начали потрескивать также, как несколько мгновений назад трескались веточки. Каждый щелчок длился вечность. Вот отлетел маленький уголёк на живот. Прощай моя любимая рубашка. Жалко её, но уже всё равно. Сознание ушло на ветку. Ушло в глаза единственной невозмотимого создания в мире охваченном огнём. В глаз птицы всемировой скорби и печали. Вестника смерти. Пламя гладило и ласкало её. Стало тепло. Появилось полное безразличие ко всему вокруг. Безразличие и грусть.
Вот я сорвался с сука в последний момент перед тем как он упал и полетел. Полетел в город. В Ленинград. В дом с серыми стенками. В форточку. Где лежал ребёнок и пялился в потолок вместо того чтобы спать как все остальные. Сел на край кроватки. Я его знаю. Ведь нельзя незнать часть себя, пусть даже временную часть.
Забавно всё. Вон, две блестящие точки и какая-то не понятная штука торчит между ними. Твёрдая. Черная. В ней то появляется, то исчезает трещинка...
Вот он упал и рассыпался. Его осколки покрыли всю поляну. И каждый осколок полыхал как сигнальный огонь, выжигая всё, что только оказывалось вокруг и даря прекрасный по своей гаме цвета свет.. Мгновение и вокруг только чёрная долина по которой бежит отсвет множества цветов. Мгновение и они тоже пропали. Лишь долина гладкая как стекло. Только в центре небольшая кучка пепла. Тищина и безметежность. Спокойствие.
Вот она затряслась и из неё во все стороны рванули осы. Огромный рой ос. Они неслись во всех направлениях с ужасающим жужжанием. Мелькнула тень ворона. Мелькнула тень детской игрушки. Она щелкнула о землю, подскочила и в этот раз гравитация победила. Они всё еще жужжали.
А он всё также сидел и смотрел на костёр, только теперь там были слегка красные угольки, тепло которых уже иссякало.

По ту сторону зрачка

...я закрыл глаза, с надеждой, что мир изменится, но это уже давно была не надежда...

- Давай знакомится, тебя как зовут? - спросил меня парень с улыбкой и протянул руку. У него была обыкновенная внешность, ничего особенного, джинсы, рубашка, но что-то было не то, что-то выделяло его из серой массы людей и заставляло приглядываться. Это была очень знакомая деталь, но в чём она заключалась я понять не мог, хотя и старался изо всех сил.
Моё имя, ещё не успевшее сорваться с уст, подхватило лёгкое дуновение ветра и унесло в никуда, но собеседник меня всё таки расслышал.
- Да мы тёски!!! - воскликнул он, несильно пожимая мне руку - Как у тебя дела? Чего скучаешь?
- Всё в порядке, живём потихоньку, и задумываемся от случая к случаю.
- О как, а тебя что, несколько?
- Нет - слегка смущённо отвечаю я - просто так звучит лучше.
- А я думал, что или тебя несколько, или это вроде "мы король". Ну ладно, пока, приятно было поговорить.
- Ну пока - ушли мои слова в пространство, где только что был мой собеседник. Он уже радостно, немного вприпрыжку бежал к ближайшему подъезду. Да, редко где сейчас увидишь столь жизнерадостного человека.

Сидит парень на скамейки во дворе новостройки: лохматый и небритый, смотрит куда-то в пространство и о чем-то напряженно размышляет. Мимо проходят люди, но он их не замечает, а они его, никто даже не пробегает по нему взглядом. А время, словно сухой песок просыпается сквозь пальцы, уходят от нас. И даже те немногие мгновения - песчинки, что зацепились за шероховатости ладоней, вскоре будут смыты потоком мёртвой, но столь живой воды, как и воспоминания из головы.
Людской поток редеет, наступает вечер и солнце закатывается на запад, как делало уже многие миллиарды лет, а он сидит не двигаясь, но неожиданно, словно из ниоткуда, к нему подбегает весь взъерошенный парень, коротко и очень бойко с ним беседует и также неожиданно, как и появился, исчезает в ближайшем подъезде, все становится как прежде.
Воздух наполнился каким-то странным чувством радости и счастья, но и чувством тревоги с запахом смерти.
Свист. Глухой удар и холодящий душу хруст. Бездыханное тело на асфальте. Но нету ожидаемого ажиотажа, никто даже не шелохнулся, люди продолжают спешить по своим делам, переступая труп. Нельзя сказать, что они его обходят, они просто проплывают сквозь него, ничуть не меняя своей походки и направления. По улице растекается лужа бордовой крови.
Но всё же один человек замечает произошедшее, это тот парень со скамейки, спустя мгновение он подходит к телу и, практически без эмоций, начинает его рассматривать...

Как это удивительно. Я всегда полагал, что самым страшным в моей жизни будет какое-то зрелище, но это оказалось не так. Это был звук отдалёно похожий на звук упавшего мешка картофеля и перес певшего арбуза. Не видя произошедшего, я сразу понял, что было источником человек упавший с крыши и теперь лежавший на асфальте передо мной в растекающейся луже крови, наверное это был самоубийца.
В ушах звенело и координация была нарушена. С трудом встав и, как будто в воде, подойдя поближе, я стал рассматривать тело. Оно лежал на животом вниз, часть кожи на затылке была содрана, и там виднелся проломанный череп. На краях раны кровь уже сворачивалась, это происходило очень быстро и за какието 30 секунд красная кровь превратилась в темную корку.
Вспомнив поговорку о том, что нужно бояться не мёртвых, а живых, я поборол свои внутренние страхи и стал переворачивать тело, это был тот парень, что говорил со мной пять минут назад. Но он бы таким счастливым? Неужели это могло произойти из-за меня?
В этой картин больше всего удивляло его лицо, оно было кристально чистым, на нём небыло ни крови, ни песка, а на губах и бровях играла улыбка младенца. Он определённо бы счастливым.
Но вдруг я увидел отрешённость и разочарование в его глазах. Эти глаза принадлежали другому. В них читался вопль о надежде и чувство вины, как такие глаза могут принадлежать этому лицу, совершенно не понятно. Возможно, правду говорят, что глаза - окна в душу человека, и в них отражается мир, все мысли и чувства человека. В глазах всё отражается мгновенно, гораздо быстрее, чем на теле и лице. Если это так, то этого парня можно только пожалеть, как ужасно покинуть этот мир с чувством предательства и невозможностью что-то исправить.
Вполне вероятно, что ему помогли упасть, и только в перед самой смертью он осознал, что его предали. Но тут, как будто для опровержения моих мыслей, что-то уткнулось в моё левое плечо, это был бумажный самолётик с надписью:
"Прошу в моей смерти не винить никого, это произошло из-за моих убеждений, идей и жажды знания. Я рад что наконец-то сбылась моя ме..." - и тут ветер, не дав мне дочитать, вырвал этот клочок бумаги, унеся его в неизвестность.
От таких строк становится действительно гадко на душе и что-то сдавливается в груди, но это не сердце, это что-то другое, но находящееся совсем рядом. Интересно что я не успел дочитать в той записке, что заставило его с улыбкой на устах кинуться с крыши.
Неожиданно моя голова очистилась от всех мыслей, и несколько минут я просто созерцал улицу. Меня не волновал ни что на свете: ни труп под ногами, ни его записка, ни собственная жизнь, я просто смотрел на людей. Люди, которые проходили мимо, всего лишь существовали в этом мире, они не жили, они просто засоряли этот мир.
Я перевёл взгляд на тело, на лицо, и понял что меня так интриговало, его черты лица были как и у меня. Это было моё лицо, оно совершенно точно принадлежало мне. В глазах начало меркнуть, забегали чёрные точки и я погрузился в темноту.
Что-то давило на спину, а в тьме висят цифры 6:43.
Я лежал на кровати, тело била мелкая дрожь.